Борис Дубровский просит написать воспоминания о гребле, гребцах и их тренерах. Убеждает настойчиво, что надо это сделать, так как он свои воспоминания написал и дал мне их прочитать. Но, Дубровский – олимпийский чемпион! А я кто? Кому нужны мои воспоминания?
Ну, тренировался с тремя олимпийскими чемпионами – В. Ивановым, А. Сассом и Б. Дубровским.
Был много лет одним из самых старательных учеников у тренера В. Иванова и А. Сасса – Игоря Яновича Демьянова.
Один раз даже гонялся в официальной гонке с участием В. Иванова, в год его победоносной второй Олимпиады, – проиграл 14 сек (7,24), но при своих скромных данных я бросал греблю, когда считал, что она мешает учёбе, и себя гребцом-то, даже не считал. Хотя, два раза был на парной двойке вторым в Союзе, выигрывал у своих напарников по двойке от 10 до 20 секунд в одиночке, и с одним из них в финале Союза обгонял чемпионов СССР предыдущего года больше, чем на 5 секунд, но проигрывал первым 4 секунды – двукратному олимпийскому чемпиону Юрию Тюкалову, с его напарником, многократным чемпионом СССР Анатолием Федоровым, шедшими на швейцарской лодке, очевидно, единственной тогда в СССР, приобретенной под Ю. Тюкалова.
Победитель ЦС ДСО “Водник” В. Чистяков 1964 г. Киев
Б. Дубровский пишет о системе тренировок у А. Николаева. Но у И. Демьянова и В. Иванова была до Николаева своя система, своя школа. Полагаю, что её до сих пор во многом не осмыслили и не используют.
Чемпионы Олимпийских игр О. Тюрин и Б. Дубровский
Это школа очень свободной и очень динамичной работы гребца. У Иванова были очень хорошие предпосылки к такой работе. Я это видел, когда ему было 15-16 лет, в наших тренировках у Демьянова. Слава до того занимался боксом, а это – свободные прыгучие ноги и хлесткие длинные руки, быстрая реакция, резкость, взрывные качества и скоростная выносливость, а также понимание и, конечно, внутреннее, глубокое ощущение того, что мощность – это масса, умноженная на скорость.
У Демьянова и у Иванова всё это было, что называется, «в крови». Иванов и грёб-то, как боксировал, концентрируя гребок в мощный удар, за счёт обострения точек перемены направления инерционного движения массы гребца, что повышало темп и мощность гребли. Демьянов учил правильно сидеть на банке, на её переднем (к гребцу) крае, вывешивая корпус к коленям.
Дубровский говорит: «А ещё лучше – за колени».
Игорь Янович считал необходимым далеко выводить поясницу и далеко подкатывать банку к пяткам, не трогая подножку, чтобы не останавливать лодку; плотно группироваться и «брать гребок в точку, чуть ниже поясницы, так как здесь центр тяжести тела». При такой гребле легче, свободнее идёт работа низом вдоль лодки, «в лодку», легче и свободнее отпускается лодка, идёт подъезд, непрерывность движения лодки и гребца.
И. Демьянов не уставал годами обращать внимание на расслабление, свободную, скоростную, плотную и взрывную работу в острых точках перемены направления движения с использованием инерционной массы тела и массы лодки. Он тысячу раз повторял, что «каждый гребок должен быть как последний», то есть, так в него надо вкладываться, так его надо ставить. Игорь Янович исповедовал эту веру, но требовал это делать не просто силой, «на сжатие», а массой, «врастяг», динамично, и успевать на подъезде глубоко расслабляться, отдыхать. Следить за ходом лодки по расстояниям от «шлепка до шлепка», следа на воде от работы весла, чтобы расстояние это было побольше.
В захвате он требовал такой свободной, быстрой, хлёсткой работы, чтобы обязательно сразу «находить пенёк» – жёсткую опору весла в воде, и уже до конца гребка, не теряя этой опоры, без прогребания, прорыва воды, непрерывно разгонять и как можно дальше выталкивать лодку от этого «пенька». В объяснении выталкивания лодки у него был любимый образ – толкатель ядра. Он прыгает, разгоняет свою массу и ядро, а тормозит себя, вкладываясь в ядро, отталкиваясь от ядра. В гребле – в рукоятку и от рукоятки. Здесь, в объяснении этого, у него был ещё один яркий образ – «кнут». Он его образ постоянно использовал для объяснения работы в конце гребка, движения – корпус, руки, плечи. Он считал, что их скорости, ещё вместе с конечным движением работы ног, здесь складываются хлёстко и движение их похоже на движение кончика хлыста. Корпус хлестнув, распрямившись, падая за вертикаль, захлёстывается, идёт к «рукоятке хлыста», к коленям, получает импульс движения в её (их) направлении. Почему и как? Верхняя часть корпуса, так же как хлыст, должна отталкиванием конца гребка получить импульс возврата на последних, примерно, 15 сантиметрах тяги, когда гребец как бы вбирает гребок в себя, а плечи, с расслаблением спина, на этих последних сантиметрах тяги получают импульс возврата. Тогда гребец отпускает ноги и лодку, лодка сама, получив ускорение, «идёт под гребца», он «парит» в подъезде. Как толкнулся – так и «подъехал». Рукоятки «улетают» от жесткого отталкивания конца гребка за колени, верхняя часть корпуса получает импульс движения к коленям. Складывается непрерывность движения, как бы колесо. Зная это, я не слишком удивился, когда мы дошли вместе со второй Стрелки на одиночках до Ударника, повернули назад, и Иванов Слава мне сказал: «Я могу со старта пойти в темпе 56» (гребков в минуту). Он только что приехал из Мельбурна, первый раз сел в одиночку после долгого дорого возвращения. Тогда, около Третьяковки, он взял старт – и «улетел». Я погнался за ним и несколько раз оглядывался, видя, что он всё дальше уходит.
Любимое упражнение в школе Демьянова – работа «ноги и руки без спины», т.е. работа низом, вдоль лодки, в лодку ногами, без раскрытия и забрасывания корпуса, «скобкой», в себя, массой, в одно движение. Так ставится настоящий гребок. Это тяжёлое упражнение: без помощи спины приходится делать гребок в одно движение разгона ногами; начало врастяг, предельно плотно, но, чтобы не опрокинуться корпусом и пойти на следующий гребок, приходится быстро, плотно, взрывом, со страшной силой длинным концом тянуть рукоятку.
Вот откуда, во многом, длинный, разгоняющий, ударный, реактивный конец гребка В. Иванова. Его гребок очень длинный, он берёт далеко, очень быстро – 0,02 секунды – по данным таблицы спортивного журнала, на основе которых видно, что у других, очень сильных гребцов, захват был медленней. Иванов брал гребок очень плотно на отпущенных руках, чтобы идти жёстко, без амортизации, врастяг, ногами. Дубровский говорит: «Иванов брал гребок ногами как из пушки», «в начале гребка надо согнуть вёсла, сломать вёсла, сломать подножку», «на гребке ногами разогнуть пальцы», «вырвать руки из плеч», “быстрое начало – быстрый конец”. (Это всё выражения Бориса Дубровского)
Зачем?
Если далеко и плотно берёшь, взрывом, то встаёшь на вёсла, убираешь вес с банки, вынимаешь лодку из воды, тогда лодка получает большее ускорение на более коротком напряжении гребца, дающем ему возможность, как говорит Дубровский: «Отдохнуть ещё на гребке», и не сразу попадать в анаэробную нагрузку. (На кинограмме работ Ю. Тюкалова хорошо видно, как он «отдыхает» в середине гребка, стоя на весле).
При быстром начале гребка гребец, как бы идёт по воде (как Бог), берётся за «жёсткие пеньки» на воде или, по ощущению, прямо за «жёсткие берега». Гребок получается совсем без прогребания воды, как удар его острого начала, сливающийся с ударом его острого конца. Разучивая всё это, Демьянов заставлял темп в бассейне поднимать, а это очень тяжело, поэтому работали короткими сменами, примерно, по 10-15 минут. Потом Николаев придумал ставить мотор в бассейн, который там гнал воду. Это было уже в 1960 году, в восьмиместном бассейне ЦСК на Ленгорах. В 1954 году в четырехместном бассейне «Крылья Советов» мы разгоняли его воду своими вёслами до хороших скоростей сами.
В те годы мы все внимательно смотрели, как гребёт Иванов, и старались ему в чём-то подражать. Ну, а я-то, тем более, так как с ним ходил в одиночках, двойке, четверке. Мы были ровесниками, тренировались у одного тренера, мальчишками дружили.
С трибун Водного Динамо было хорошо видно, как идёт лодка у Иванова. На каждом гребке она ускорялась в несколько раз. Но почему-то казалось, что чуть не больше всего она ускорялась перед захватом. Дубровский и Солдатов это помнят и считают, что он её отпускал и делал подкат, ускорение подъезда перед захватом, за счёт этого получалось такое ускорение лодки ещё перед захватом. Ну, и его хорошо известный, длинный, разгоняющий, реактивный конец гребка прямо от его середины, дающий лодке ускорение длинного проката. Сегодня почти все гребцы на этой середине гребка уже сидят всем весом на банке. Слава при таком плотном, динамичном конце гребка стоял и висел на вёслах.
Осталось яркое впечатление от того, как мы идём с Ивановым вдоль набережной Лужников на одиночках. Примерно 1,5 км он разминается, потом громко фыркает, прочищая несколько раз нос, так как знает, что сейчас полезет в тяжёлую анаэробную нагрузку. Встаёт на вёсла и уже несколькими гребками “улетает» в отрыв на несколько корпусов лодки. Не удивительно, что Иванов на инвентаре тех лет, краснодерёвой лодке с деревянными веслами, проходил пятисотку из 1.30, а 2000м. из семи минут.
В своих воспоминаниях Дубровский сказал о системе Николаева в разучивании гребка по его элементам, но не рассказал, как это делается. Не сказал он и о очень большом значении в постановке скоростного гребка у тренера Лосавио, разучивания стартов с первого по шестой гребок на каждой тренировке. Лосавио запуская молодого Дубровского на эти старты в спарринге со второй одиночницей Союза Барановой. Вполне очевидно, что это стимулировало, формировало скоростные качества молодого гребца.
Типичные разнообразные виды тренировок Дубровского я осваивал в спарринге с ним, в одиночках, уже в ветеранской гребле, не менее 10 лет. Вот разные виды его тренировок, как он пишет, из «школы Николаева», в которой Дубровский вместе с Ивановым был не меньше, чем 7 лет.
Типичная техническая тренировка этой школы начинается после километрового свободного проката с легким ускорением на последних 250 метрах.
Первое упражнение – одни руки, метров 200, с прибавлением темпа до предела и в режиме соревнования. Кто пойдет плотнее, быстрее?
Второе упражнение – одни ноги, ¼ подъезда, метров 200.
Третье – ноги, ½ подъезда, 200 метров, ногами стараться делать всё так же быстро, как и при ¼ подъезда.
Четвертое – ноги, ¾ подъезда, 200 метров,
пятое – ноги, полный подъезд, 200 метров.
Все эти и другие упражнения в режиме соревнования в спарринге. Дубровский вкладывается в каждый гребок, в каждую его часть, но регулирует по самочувствию интервалы между упражнениями и число выполняемых гребков, примерно, от 10 до 30. Себя не щадит.
Шестое упражнение – руки и корпус, 200 – 300 метров.
7-е – один корпус,
8-е – ноги и корпус, четверть подъезда.
9-е – ноги и корпус, половина подъезда,
10-е – ноги и корпус, тричетверти подъезда,
11-е – ноги и корпус, полный подъезд. Всё по 200-300 метров.
12-е упражнение – всё вместе, полная гребля 250-300 метров постепенно увеличивая подъезд. (Таким образом, в “школе Николаева” нет “фирменного” демьяновского упражнения – ноги и руки без корпуса).
13-е– первый стартовый гребок с его повторением раз до десяти.
14-е– 2 гребка, примерно, раз пять.
15-е– 3 гребка, раз пять.
16-е – 4 гребка, примерно, 2-3 раза.
17-е– 5 гребков.
18-е– полный старт – 6 гребков, 2, 3, 4 раза. Первый гребок с 1/2 подъезда, второй – молниеносно за ним, жёстко – корпус – руки без подъезда, но хорошо выведенным корпусом. Третий гребок – ¼ подъезда, четвёртый – ½, пятый – ¾, шестой – полный подъезд.
Свободнее, хлёще и «отпускать» лодку, «на старте нажираются только дураки» – говорит Борис Дубровский. Свободный ход, возвращение на базу 4-5 км, с ускорением на последнем километре. Или, как правило, на этих 4-5 км делаются ещё несколько скоростных кусков по 15 гребков и по 30 гребков, со старта и с хода. Всё в соревновательном режиме и в спарринге.
Другой вариант работы на возврате на базу: после указанной технической части тренировки – соревнование в скорости хода на темпе 16 гребков в минуту. Вот тут-то и приходится вкладываться не только в каждый гребок, но и в каждую его часть.
Скоростные тренировки – «горка»: 250, 500, 1000, 2000, 1000, 500, 250 м.
Другой вид тренировки: после соответствующей разминки, 6 раз по 500.
Были тренировки и 6 раз по 1000, но на каждой 100 м с изменением скорости, приложения сил на всех их 250 метровых отрезках, от полной скорости до ¾ приложения сил, чтобы чувствовать разницу в этой работе на каждом куске в 250 м. Отдыхать после тренировки, так как на таких скоростных тренировках большая нервная нагрузка. По-умному питаться.
Вот что в моей памяти ярко сохранилось в образах о «школе олимпийских побед».
P.S. Борис Дубровский говорит, что у Николаева Иванов тренировался с недельным циклом, в котором были блоки из трёх и двух тренировочных дней с одним днём отдыха после каждого блока.
Владимир Борисович Чистяков,
серебряный призёр первенств СССР,
доктор исторических наук, профессор.
Лето 2011 года
http://dubrowskijboris.jimdo.com/каким-был-гребок-вячеслава-иванова/
